Жизнь, как загадка, темна…

Жизнь, как загадка, темна,
Жизнь, как могила, безмолвна,
Пусть же пробудят от сна
Страсти порывистой волны.
Страсть закипела в груди –
Горе людское забыто,
Нет ничего впереди,
Прошлое дымкой закрыто.
Только тогда тишина
Царствует в сердце холодном;
Жизнь, как загадка, темна,
Жизнь, как пустыня, бесплодна.
Будем же страстью играть,
В ней утешенье от муки.
Полно, глупцы, простирать
К небу безмолвному руки.
Вашим умам не дано
Бога найти в поднебесной,
Вечно блуждать суждено
В сфере пустой и безвестной.
Если же в этой пустой
Жизни и есть наслажденья, –
Это не пошлый покой,
Это любви упоенье.
Будем же страстью играть,
Пусть унесут ее волны…
Вечности вам не понять,
Жизнь, как могила, безмолвна.
22 апреля 1898

Ты дышишь жизнью! О, как я к тебе влеком…

Ты дышишь жизнью! О, как я к тебе влеком…
Меня манит к тебе желанье сладострастья…
Опомнись, милая, ужели не знаком
Тебе холодный свет без ласки и участья?..
В наш век скрывать должно желания любви,
Иначе и тебя, как остальных, осудят…
Опомнись, милая, пока в твоей крови
Огонь и страсть желаний не пробудят!..
Когда-нибудь сойдемся мы с тобой…
Не скоро, может быть… Я жду того мгновенья,
Когда не бросит камня свет пустой
За каждый счастья миг в минуту наслажденья.
Май 1898

Муза в уборе весны постучалась к поэту…

Муза в уборе весны постучалась к поэту,
Сумраком ночи покрыта, шептала неясные речи;
Благоухали цветов лепестки, занесенные ветром
К ложу земного царя и посланницы неба;
С первой денницей взлетев, положила она, отлетая,
Желтую розу на темных кудрях человека:
Пусть разрушается тело – душа пролетит над пустыней,
Будешь навеки печален и юн, обрученный с богиней.
Май 1898

Печальная блеклая роза…

Печальная блеклая роза
Качала головкой своей,
И сыпались горькие слезы
Из плачущих горьких очей…
О чем же, печальная роза,
Ты плачешь во мраке ночей?
О том ли, что вешние грезы
Умчались с зеленых ветвей?
Не плачь, моя блеклая роза,
Вернется назад соловей!..
Не плачь, отряхни эти слезы
С заплаканных темных очей…
Май 1898

По темному саду брожу я в тоске…

По темному саду брожу я в тоске,
Следя за вечерней зарею,
И мыслю об ясном моем огоньке,
Что путь озарял мне порою.
Теперь он угас навсегда и во мгле
Туманной, таинственной скрылся,
Оставив лишь память о строгом челе,
Где страсти восторг притаился.
Он, помню я, светил в морозной ночи,
Средь шумного города светил…
Не знал я, несчастный, что так горячи
Объятья, – и ей не ответил…
Она, распаленная страсти огнем,
Мне сердце расплавить хотела
И жгла меня ночью, светила мне днем,
Любовным желаньем кипела!
Но мыслью холодной я ум полонил,
И, только минутами, жарко
Я верил, я жаждал, – так страстно любил,
И страсть разгоралась так ярко!..
· · · · · · · · · · · · · · · ·
По темному саду брожу я в тоске,
Следя за вечерней зарею,
И мыслю об ясном моем огоньке,
Что путь озарял мне порою…
· · · · · · · · · · · · · · · ·
Июнь 1898.
Шахматово

Роза и соловей

Блеклая роза печально дышала,
Солнца багровым закатом любуясь,
Двигалось солнце, – она трепетала,
В темном предчувствии страстно волнуясь.
Сумерки быстро на землю спустились,
Мрак непроглядный шел следом за ними,
Трепетно розы листы шевелились,
Страстно следя за тенями ночными.
Роза шептала: «О, милый, найдешь ли
Темною ночью любовь и подругу?
Мраком покрытый, внезапно, придешь ли
К темному, полному свежести лугу?»
Лились неясные грустные звуки,
Розы ли стоны, ручья ли журчанье?
Кто это знает? Исполнена муки,
Роза увяла в своем ожиданьи…
Утро роскошно проснулось над лугом,
Милый явился на страстные звуки…
Бедная, нежная сердцем подруга
К небу простерла колючие руки…
Тихо сказала: «Прости», угасая…
Свистнул в ответ соловей беспощадный;
Куст одинокий крылом задевая,
Дальше умчался, поклонников жадный…
· · · · · · · · · · · · · · · ·
Видел потом я, как он, упоенный
Песнью, шептался с другими цветами:
Розы качали головкой склоненной,
С песнью коварной сливаясь мечтами…
Июнь 1898

Скажи мне, Лигия, в каком краю далеком…

Скажи мне, Лигия, в каком краю далеком
Цветешь теперь под небом голубым?
Кто пал к твоим ногам, прельщенный дивным оком?
Как пламень от костра, как синеватый дым,
Он тщетно силится прильнуть к устам пурпурным,
На поцелуй лобзаньем отвечать,
Но вверх летит и в воздухе лазурном
Уста твои не может целовать…
И ты, коварная, надменной, строгой лаской
Закралась в душу мне и там зажгла огни.
Но пламень мой покрыт холодной маской,
Уста мои молчат и холодны они…
· · · · · · · · · · · · · · · ·
Июнь 1898